В Алжире я оказался почти случайно. Был в Аликанте, располагал парой свободных дней, посмотрел в какие интересные места летают самолеты, и оказалось, что лететь кроме Алжира больше и некуда. Не на Ибицу же, в конце концов.

Во всех приличных языках мира названия страны Алжир и ее столицы звучат по-разному, и только в русском — одинаково. Это, конечно, удобно. В остальном город Алжир — самый не tourist-friendly город, из всех 170+, где я был. В дополнение ко всем мелочам вроде тотального непонимания английского, автоматчиков на каждом перекрестке, целящихся в тебя из калаша за попытку навести камеру на здание с флагом, невозможности купить карту города даже в национальном туристического офисе и Рамадана на дворе, самая большая неприятность — непредсказуемость реакции людей. Кто-то просит сфотографироваться, а кто-то, завидев направленную на мечеть камеру, начинает визжать как резаный поросенок и пытаться швырнуть камнем.

Тем не менее посмотреть тут есть что. До начала 60-х в Алжире главными были французы. Потом арабы решили, что быть колонией больше не модно, и французов прогнали. Тех кто бежать не успел, в лучших революционных традициях вырезали, а главных вырезальщиков сделали национальными героями и президентами. В наследство Алжиру остались французский язык, отвращение к английскому, багеты, уличные указатели и набережные с домиками в стиле арт-деко.

Французам же от Алжира достался разве что Зидан. Набережная называется, кстати, Бульваром Эрнесто Че-Гевары. Шоссе Рамзеса Третьего в Москве смотрелось бы более органично.

Бульвар выглядит крайне достойно. Не то чтобы Ницца, но вполне себе Европа.

Даже яхты имеются; с поправкой на местные доходы.

Лавочки, правда, стоят так, что с них можно только забор поразглядывать, но Алжиру пока есть о чем подумать помимо удобства отдыхающих.

Но к настоящему Алжиру набережная не имеет никакого отношения. До настоящего Алжира от бульвара Че-Гевары примерно метров 30 вглубь.

Вот ржавеющие лошадки и заросший илом фонтан — это уже ближе к правде.

Редкие путеводители утверждают, что лучший вид на Алжир открывается с монумента, кажется, героям революции.

Ну или в крайнем случае от НотрДам даАфрик (Собор африканской божей матери, извините).

Ответственно заявляю — врут. Лучший вид на Алжир открывается с крыши дома Маги.

Мага — бородатый чувак, живущий в районе Касба, предложивший проходящему мимо туристу зайти в гости. Лет через 10 на крыше дома Маги будет терраса какого-нибудь МагаОлдТаунБутикОтельАлжир с коктейлями по 15 евро, но пока тут сушится белье.

Белье и спутниковая тарелка — обязательное украшение любой алжирской крыши или балкона.

Независимо от архитектурного стиля здания и его расположения. Вряд ли в мире найдется достойный конкурент Алжиру по количеству спутниковых тарелок на квадратный метр фасада жилого дома.

Вернемся в Касбу. Касба — это собственно старый город, с узкими кривыми улочками.

Домикам и улочками Касбы в основной своей массе лет 600-700. Почтенный возраст приводит к тому, что домики иногда рушатся. Рухнувшие дома не восстанавливают, а делают на их месте зону отдыха. Характерной особенностью таких зон отдыха является наличие у лавочек либо сиденья, либо спинки, но не того и другого одновременно.

Теоретически тут есть названия улиц и номера домов, но на многих картах Касбу обозначают просто белым пятном.

На алжирских улицах огромное количество старых брошенных машин.

По старой доброй африканской традиции государство в Алжире определяет только формат цифр на автомобильных номерах, а непосредственно железяку оформляют местные дизайнеры-умельцы. Австрийские автолюбители смотрят на результат их творчества с недоумением.

Умельцев в Алжире вообще много. В своих крошечных мастерских они делают все на свете, от обуви до сантехники. Откровение от обувного мастера: «Я больше женщин люблю. А мужики что? Купят одну пару ботинок и носят два года». Типичный магазин-мастерская.

Лучшее, что есть в Алжире — таблички и указатели.

Белые двуязычные — французское наследие.

А в знаки стоп и дорожные указатели с арабской вязью я прям таки влюбился.

И еще плиточка прекрасна.

Плиткой тут даже ларьки с финиками отделывают.

В целом же город производит впечатление старой обедневшей аристократки: видно, что когда-то было круто, но в очень прошлой жизни. Гуляя по улицам, постоянно ловишь себя на желании почистить ржавчину на указателях,…

…подркасить фасады домов на центральных улицах,…

…прополоть сорняки во дворе чуть-ли не главной мечети города,…

…поменять воду рыбкам в дворе дома-музея,…

…или хотя бы на центральном пляже прибраться.

В последний день обнаружившийся таки в интернетах англоговорящий гид посадил меня в машину и повез куда-то за город: «Trust me, you will like it». Приехали. Ну, конечно, лайк. Развалины римского города на берегу моря, и никого вокруг.

Вообще ни единой души. Ни туристов, ни местных, ни продавцов сувениров. Амфитеатр, храмы, домик — only for you.

В какой то момент смотрю себе под ноги и вижу вот это.

Цветная мозайка, IV век. 1700 лет на открытом воздухе, в 30 метрах от моря, 350 дней в году под палящим солнцем. А выглядит словно ее молдоване положили года четыре назад.

И никаких тебе музейных стен и стекл вокруг, смотрительниц или хотя бы веревочек. Ходи себе по семнадцативековой римской мозаике, пальчиком ковыряй, наслаждайся видами и тишиной.

Лет через десять тут, конечно, отмоют. А еще построят отелей, подучат иностранные языки, наладят поставку магнитиков из Китая, и весь цвет отечественного туризма ломанет по горящим вместо египтов с тунисами в земли альджазиры. Помяните мое слово. А вообще, ежели хотите на римские мозайки не из-за веревочки смотреть, то ловите недолгий момент: Алжир еще крутой, в него уже можно легко попасть, но об этом пока мало кто не знает.

Из примерно 75 аэропортов, через которые мне проходилось летать, Алжир Хуари Бумедьен — единственный, где рамку металлоискателя приходится проходить трижды (при входе в здание аэропорта, на security check-in, и в трапе, за 10 метров до входа в самолет), а паспорт проверяют 6 раз.